Я лежу с блаженной мордой,
Созерцая синь фиорда.
И смежаю веки я,
И плывет Норвегия.
Сергей Юрский
“Пиратский вечер. Норвегия”
Нас с сестрой опять потянуло в неведомые страны. На этот раз была выбрана Скандинавия. Планировали поездку в августе, потому как северная сторона. Но по разным объективным причинам получилось поехать только в сентябре. Путешествовали две недели, с 4 по 18. Проскакали галопом по “скандинавским” Европам. Были в Финляндии, Швеции, Норвегии, Дании, снова в Швеции и Финляндии. Видели их столицы и маленькие города с большими старинными крепостями и замками, плавали на огромных и малых паромах, пересекли на автобусе все эти страны вдоль по широтам, на которых располагаются Москва и Ленинград (Санкт-Петербург).
Повезло с погодой. Все время было тепло, аж до +28°. Дождь побрызгал раза три. Группа была малая: 14 человек – в Швеции и Финляндии, и 17 – в Норвегии и Дании. Плюс московская экскурсовод, да два водителя. Автобус наш носил гордое имя “Константин Станиславский” (параллельно с нами, но более коротким маршрутом, ездила группа на “Василии Кандинском”).
Однако, по порядку…
Финляндия и Швеция (часть первая)
В Финляндии, куда мы из Москвы приехали фирменным поездом “Лев Толстой”, посетили Хельсинки и Турку.
Хельсинки, пожалуй, самая простая в архитектурном плане столица из увиденных нами в эту поездку. Прямо на привокзальной площади Раутантентори, которая считается одной из главных площадей города, расположены Финский Национальный театр и Художественный музей “Атениум”. Само здание железнодорожного вокзала выполнено из гранита и считается выдающимся в финской архитектуре.
Центр Хельсинки – Сенатская площадь, а рядом с центром большой порт. Центральная часть города очень напоминает Петербург. Да еще на главной площади стоит памятник Александру II, которого почитают за то, что он не запретил финский язык и, более того, дал Финляндии автономию и ввел в оборот национальную валюту – финскую марку. На Сенатской площади стоит кафедральный собор, очень напоминающий парижский собор Сакре-Кер. Во-первых, он белый, во-вторых, шапочка на нем зеленая (не золоченая), да и стоит он тоже на возвышенности.
Нас сводили к православному Успенскому собору, находящемуся на высоком холме полуострова Катаянокке. Собор украшен 13 куполами с крестами и шпилями. Православные граждане Финляндии составляют 1.1% населения. Что интересно, службы в этом самом крупном в северной Европе соборе проводят на финском языке.
Конечно, нам показали памятник Сибелиусу, который выполнен по заказу жены композитора. Одновременно памятник напоминает развесистое дерево и орган.
Больше всего поразила лютеранская церковь в скале. Посреди жилого района, учитывая рельеф, построили церковь. Если смотреть на нее со стороны входа, то она не представляет ничего особенного. Низкое здание, высотой около 12 метров, прилепленное к стене. Сверху – летающая тарелка. Крыша сделана из каких-то металлических пластин и стекла. Внутри церковь Темппелеаукио – это огромное светлое помещение с великолепной акустикой. Как и во всех лютеранских церквях, в этом храме помимо служб проходят концерты. Опять стало жалко Новосибирский камерный хор, который, эксперимента ради, поет даже в здании вокзала, так как в нашем городе лучшая для пения акустика – в зале ожиданий.
Турку – город небольшой. Он считается самым старым финским городом. А его порт – главным портом, связывающим Финляндию со Швецией и Аландскими островами. В нем старинный и большой университет, основанный Пером Брахи. Рядом с университетским собором стоит памятник этому Перу Брахи – этакий бравый Портос, сапоги с отворотами, шляпа с пером, кружевной камзол, широкие шаровары. Позднее нам рассказали, что Брахи – это богатый и почитаемый шведский род.
История четырех скандинавских государств переплетена чрезвычайно тесно. В иные времена они все были частями Норвегии, потом входили в состав Дании, а то делились на Данию и Швецию в разных сочетаниях. Финляндия переходила то к Швеции, то к России. Совсем самостоятельной Финляндия стала в 1918 году. За то и памятник Ленину финны оставили – не снесли, правда, стоит он где-то не в людном месте города Хельсинки. По поводу того, оставить ли после капитального ремонта табличку на двери зала городской библиотеки, в котором Владимир Ильич книжки читал, проводили референдум. Табличку убрали.
Поплыли дальше. В прямом смысле. Из Турку мы на гигантском пароме “Изабелла” фирмы “Викинг лайн” (есть еще конкурирующая фирма “Силья лайн”, в которой паромы столь же большие, но, говорят, еще круче в смысле оснастки) поплыли в Стокгольм. Паром, как сообщает нам энциклопедический словарь, это плавсредство, которое совершает регулярные рейсы между двумя портами.
Наша “Изабелла” – это корабль с десятиэтажный дом. На первых трех плывут автобусы, легковые автомобили и громадные грузовики. На 4-5 этажах расположены каюты для пассажиров, собирающихся выспаться, на 6-9 – магазины, казино, кафе, рестораны, кино и конференц-залы, игровые комнаты для детей и зал для танцев. Ради этих танцев, которые начинаются в 11 часов вечера и продолжаются до 4 утра, иные пожилые скандинавы совершают туры туда-обратно. Есть на пароме просто скамейки, диваны, на которых можно скоротать ночь плаванья. На 10-м этаже находятся смотровая площадка и места для закаленных викингов, которым не страшны ни дождь, ни ветер, ни солнце.
Пассажирские каюты бывают с окном и без оного, как было и у нас. За окно добавка к стоимости ~30 долларов. Еще почему-то нас вместо двухместной каюты поселили в четырехместную, видимо, двухместной без окна не нашлось. Так и плыли.
Особой достопримечательностью на паромах этого класса является БУФЕТ, в котором кормят завтраком и ужином. Ужинают за отдельную плату, по-моему, долларов за 50. Завтраком кормят всех по билетам. И то, и другое кормление оформлено, как у нас говорят, в виде “шведского стола”. Но ужин – это изысканные кушанья, коих я по причине недавно изъятого желчного пузыря пока избегаю, сестра сделала это из солидарности. Короче, ужин в буфете мы проигнорировали (не из экономии – ради здоровья), хотя сотрудницы турбюро нам очень советовали его посетить.
Завтрак (аналогичные были потом во всех наших многочисленных гостиницах) – это большущий ассортимент холодных и горячих блюд, от селедки в разных соусах и маринадах (Нина к ним пристрастилась) и “мюслей” с молоком и ананасами до горячих тефтелей с картошкой и омлета, а также фрукты, соки, кофе и т.д. Пей-ешь, сколько хочешь, только не выноси из буфета.
Итак, Стокгольм. Когда мы посмотрели скандинавские столицы, то пришли к единодушному мнению, что он красивее остальных. Стокгольм расположен на островах (14 крупных и много-много мелких островков, на одном острове поместилось только здание парламента) и материке. Частично он окружен заливом Балтийского моря Сальтшен, частично озером Меларен.
Воды много, дома и башни отражаются в ней. Многие церкви, старинные и даже новые здания украшены красивейшими шпилями. Очень ажурной выглядит башня на королевской усыпальнице. Здание Ратуши сравнительно новое. Три короны на нем видны почти отовсюду, причем, даже ночью. В старой части города расположен королевский дворец, правда, король в нем бывает редко, но покои имеет. Поблизости находятся парламент (Риксдаг), всякие важные государственные учреждения, королевские Опера и Драма.
Собственно в Старом городе Стокгольма с узкими кривоватыми улицами по легенде экскурсоводов и жил Карлсон, они даже крышу конкретную показывают. На самом деле там жила Астрид Лингрен. Сам Карлсон обитал за железнодорожным вокзалом в районе Васастан.
Про репертуар театров, мимо которых мы прогуливались во время этого путешествия. На Оперном театре Хельсинки висела большая афиша про оперу “Хованщина”, в оперном театре Стокгольма давали балет Чайковского “Спящая красавица” (только он называется как-то иначе), а в одном из драмтеатров ставят “Ревизора”. В главном драмтеатре Осло готовили постановку “Трех сестер”, в Бергене ожидали с гастролями пианиста Николая Петрова. Приятный список.
Сказать, что шведская столица – сказочный город, не могу. Но город очень красивый: каналы и протоки (вода занимает треть территории города), мосты, дворцы, башни многочисленных церквей и соборов, памятники и площади. Основал Стокгольм Ярл Бергер, который когда-то бился с самим Александром Невским. Этому Бергеру возле Ратуши установлен памятник в виде золотого пустого захоронения – кенотаф (немного напоминает фараоновский саркофаг). Про Ратушу надо еще сказать, что именно в ней происходит награждение нобелевских лауреатов. А в ресторане, который находится при Ратуше, каждый раз гуляют нобелевский банкет. В другие дни в этом ресторане можно отведать блюда, подаваемые на банкете в конкретном году. Только заказ нужно сделать заранее. Исполнят обязательно, только кто подтвердит, что правильно…
В Стокгольме нас еще сводили в Музей затонувшего корабля. Король Густав Васа, правивший во времена Ивана Грозного, построил красивый боевой корабль, который оснастили по последнему слову той техники. Спустили корабль на воду под пушечные залпы и бурные восторги толпы. Корабль чуток отплыл. И на глазах изумленной публики затонул. Пролежал так 333 года. В середине 20-го века корабль подняли, построили здание и сделали музей. Интересный чрезвычайно – там и собственно про этот корабль рассказано и про кораблестроение того времени. Так благодаря технической ошибке, допущенной при строительстве корабля, мы имеем возможность лицезреть его в полном величии, а так побили бы его в какой войне или пираты бы разграбили.
Про шведских королей. Династия королей Васа прервалась в начале 19-го века. Наследный принц умер молодым. Тогда парламент, имевший уже в то время вес и силу голоса, постановил, что текущий король должен кого-нибудь усыновить. Выбрали наполеоновского боевого маршала Бернадота. Тот согласился. Усыновили. Поучился король Карл Юхон. С тех пор в Швеции правят Бернадоты. Однако известна байка, что когда слуги омывали усопшего Карла Юхона – владыку Швеции и Норвегии, то на груди обнаружили татуировку, сделанную во времена солдатской молодости: “Смерть королям”.
В данный момент, опять же по решению парламента, наследницей в Швеции является кронпринцесса – старшая дочь королевской семьи. Когда после нее у короля родился сын – мальчик, то парламент искал лазейку в законодательстве, чтобы мальчика объявить кронпринцем вместо уже объявленной кронпринцессы. Не вышло.
Была в Стокгольме еще одна замечательная плановая экскурсия в парк Миллесгорден. Это парк, созданный скульптором Карлом Миллесом в своей усадьбе. Миллес – скульптор мне ранее незнакомый по фамилии, но оказалось, что его работы на картинках я встречала неоднократно. Он работал на заказ по всему миру. В своем парке устанавливал авторские копии работ. Скульптуры все “парят в воздухе”. Знаменитые – “Рука Бога”, на большой ладони расположен маленький человек, “Бог отец”, человек стоит на радуге и лепит звезды к небу, “Человек и Пегас” – как Миллес умудрился этих ребят прикрепить к постаменту? Летят.
Из Стокгольма через Грипсхольм и Оребро (или Эребру) нас повезли автобусом в Норвегию. В этих городах показали старинные замки. В отличие от французских, шведские замки – это крепости, без особого изящества. Скорее наоборот. Изящества нет. Они окружены рвами с водой. Оконные проемы изначально были маленькими, располагались без всякой системы в произвольном порядке. В замке Грипсхольма, принадлежащем королевскому семейству, расположен очень симпатичный музей. В нем огромная коллекция портретов, старинной мебели и утвари. Есть крошечный театр со зрительным залом человек на 20, не больше. Поздним вечером мы приехали в Осло. На этом закончился третий день нашего скандинавского путешествия.
Норвегия (часть вторая)
Поселившись в гостиницу, расположенную в самом центре норвежской столицы, несмотря на то, что была уже полная тьма (осень – темнеет рано), мы пошли с сестрой гулять по Осло. Погода стояла отличная – теплынь. На центральной набережной гремела музыка, на временной эстраде пели и плясали артисты. Причем исполняемые песни-пляски были заунывны и зажигательны по-индийски. Огромные толпы, в том числе восточных людей, но не индийцев, ликовали близ плещущегося моря. Все сверкало огнями. Бегали многочисленные дети с игрушками и шарами. Оказалось, это завершался День Пакистанской культуры. А еще заканчивалась суббота. По этому поводу народ релаксировал в пивных заведениях. Но только один человек был без чувств. Он спал на тротуаре возле их парламента – Строгета.
Про лютеранство. Когда-то все скандинавы были католиками. Но потом их стала угнетать пышность и парадность католицизма и торговля индульгенциями. Конечно, порушили множество церквей и соборов при смене вероисповедования. Особенно красивые и величественные храмы оставили, изменив оснастку, и теперь они все лютеранские. Встречаются специализированные немецкие соборы, но они тоже лютеранские. Католических храмов на территории Скандинавии – штуки, они почти все современной постройки. Православные храмы, возведенные в разные века, встречаются то и дело. Однако они не подчиняются Русской православной церкви, и российский патриарх ими не управляет.
В Швеции и Норвегии были законы, гласящие, что каждый человек, рожденный в этих странах, для удобства автоматически становился лютеранином. И из большого подоходного налога фиксированная часть отчисляется на церковные нужды. Все шло гладко, но с годами в эти северные страны переселилось мусульманское население, которое лютеранство признавать не хочет. Возникла проблема. Ведь нельзя ущемлять интересы некоренных граждан. А кассу пополнять нужно. Шведы свой закон о гражданстве и вероисповедовании уже отменили. Теперь норвежцы в мучениях.
Ну а для нас День Пакистанской культуры в Осло закончился пожарной тревогой в гостинице в 3 часа ночи. Вероятнее всего, кто-то закурил в “некурящем номере”. Сигнализация вопила примерно час и так сильно, что все мы спустились в вестибюль и ждали приезда пожарных. Самые предусмотрительные захватили чемоданы. Все это происходило окрест 11 сентября (по телевизору канал CNN все время транслировал скорбные передачи и комментарии), потому бдительность была повышенная. Кстати, в Стокгольме, в отеле, расположенном неподалеку от нашего, тоже происходили какие-то пожаротушительные акции. То ли тренировка, то ли, как у нас, сигнализация сработала…
С утра 8 сентября, как ни в чем не бывало, мы стали осматривать Осло. Город, как и Хельсинки, без особых архитектурных излишеств. Но в нем много памятников королям и выдающимся гражданам. Короли почти все на конях, как и подобает царственным особам. И все изваяния зеленые – влажность повышенная. Их не чистят, так как это истирает исходный материал. Даже новые памятники уже зелены. Но один памятник Королю Кристиану IV (Христиану), который правил во времена единого государства лет 60 в конце 16 – начале 17 веков, запомнился особо. Называется памятник “Перчатка короля”. В виде перчатки он и выполнен. Окружен фонтаном. Указательный палец этой перчатки упирается в землю. В этом месте Осло начали отстраивать после очередного пожара. Благодарные граждане именовали тогда город Христианией.
Про языки. Осло у них произноситься как Ушлу. Просто, если над буквой “O” стоят точки, то читать нужно “У”, а если кружочек, то – “Э”. Если над “A” нарисован кружочек, то следует произносить “О”. И не лень же им эти точки-кружочки писать! А сколько они лишних букв (гласных и согласных) в словах пишут – удваивают все подряд. Трудолюбивые народы… А в устной речи эти удвоения не ощущаются.
В Осло нас покатали по городу, сводили в крепость Акерсхус, которую построили в 14 веке. Сейчас там у них квартирует НАТО, да расположены два-три исторических музея. Нас сводили в городскую Ратушу, в которой вручают Нобелевскую премию Мира. Показали парк скульптора Вигелана.
Если швед Карл Миллес ставил свои работы в своей усадьбе, то Вигелану выделили городские угодья (32 гектара), которые он возделывал долгое время. Скульптуры тоже удивительные, хоть совсем не похожи на работы Миллеса. У норвежца – все про человеческие страсти и переживания. Но очень выразительные! Хочется эти композиции тщательно разглядывать, пристально вглядываясь в лица. Есть каменные изваяния, есть бронзовые. Самый знаменитый “плачущий” мальчик – в натуральную величину ребенок. Но он скорее не плачет, а проявляет характер. Физиономия очень колоритная. Сердится, топает ногами. Кроме двухсот скульптурных композиций, все фонтаны и клумбы в парке выполнены по проекту самого Вигелана. Сравнивать скульпторов Вигелана и Миллеса нельзя. Разные. Хоть и работали практически в одно время.
А потом еще мы побывали в музее кораблей викингов. Это их норвежские МАМОНТЫ. Из 9 века. Викинги, видимо, промышляли не только торговлей, но и разбоем. И якобы плавали до самой Африки. В музее представлены два больших, хорошо сохранившихся корабля (размером ~22 метра в длину). Оказалось, что эти корабли (по крайней мере, один) были предназначены для захоронения. Викинги хоронили почетных граждан вместе не только с лошадями, пивом, санями, украшениями, быками, сундуками, но и с кораблем. Так что этот музейный экспонат когда-то был зарыт в землю. В музее есть фрагменты еще четырех кораблей. Позднее, рассматривая пристально карту Осло, мы выяснили, что рядом с музеем древних кораблей расположен музей корабля “Ра” Тура Хейердала. Но нас в него не сводили. Жалко.
В Осло мы больше не вернулись. Но дальше узнали, как чрезвычайно красива страна Норвегия. Это горная страна. Горы, возможно, бывалым туристам покажутся низкими (высота ~1000-2000 метров), но снег на них лежит. Дороги нормальные – крутые. Много туннелей. Нас провезли по многим туннелям, включая очень длинный – 24 км. В нем сделаны четыре пещеры, освещенные синим светом. Как я поняла, это специальные расширения дороги, чтобы была возможность остановиться и даже постоять какое-то время. Признаюсь честно, я почти весь этот туннель проспала. Иные наши туристки ехали и дрожали от страха. Зачем дрожать? Смотреть в окно тоже в туннеле бессмысленно. Вот и спала. Зато потом…
Во время этого и последующих переездов по Норвегии из города в город мы поднимались до самой тундры, где уже только мох растет, спускались обратно в лесистую часть, минуя кривенькие березки. Качество дорог отличное до самых горных макушек. За окнами автобуса то озера, то водопады, то яблоневые сады, а то и вовсе сливовые, то овцы пасутся, то елочный молодняк растет (к Рождеству и Новому году).
Хутора и маленькие населенные пункты застроены небольшими щитовыми домами. И это не только в Норвегии, во всех странах Скандинавии. Так что те строения, которые в Москве именуются “финскими домиками” и которые нам родственники Айкины быстро показали вечером перед нашим отъездом в Хельсинки – это дворцы по меркам викингов.
Сено, собранное в валки, помещается в полиэтиленовые мешки, чтобы не мокло. Это тоже не только норвежское ноу-хау – по всей Скандинавии лежат такие цилиндры. Часто встречаются строения (дома, сараи) с удивительными “волосатыми” крышами. Крыши покрывают дерном, на котором вырастает трава, порой очень высокая. А какие красивые террасы и окна в домах! Занавески, цветы, вазочки, лампы… Все это как будто специально выставлено для обозрения проезжающих мимо. Это мы на автобусе катались.
После ночевки в крошечном отеле на берегу тихого-тихого озера недалеко от городка Флом, нас провезли по горной железной дороге с остановкой у большущего мощного водопада Чосфоссен (в других источниках – Кьюсфоссен). Дорога, которая называется Фломсбана, поднимается от Аурландсфиорда (рукав Согнефиорда) на высоту более 800 метров. По ней передвигаются не только туристы, но и люди, живущие на горе и по другую сторону горы. Дорога частная. Строительство было начато в 1920 году и продолжалось около 20 лет, основное время ушло на прокладку туннелей, которые копали вручную.
В путевку входило часовое плавание по фиорду из Гудвангена во Флом. Нам с сестрой (да и другим путешественникам из нашей группы) эта прогулка так понравилась, что из Флома в Берген мы поплыли на катамаране по самому большому Согнефиорду вместо того, чтобы крутиться на автобусе по горным дорогам (в автобусе, по-моему, осталось 4 человека из 17, остальные не экономили на впечатлениях).
Как же правильно писать: фьорд или фиорд? Оба варианта допустимы. Более того, пишут и с буквой “ё” – фьёрд. Как слышится, так и пишется. А названия фиордов пишутся и слитно, и через дефис, и раздельно. Вот такая орфография.
Фиорды – это особенная красота Норвегии. Фиорды – узкие и глубокие (до полутора километров) морские заливы. Вода в них очень темная, так как солнце и горы отражаются по-иному, чем в открытом море. Нина сказала, что это цвет рояля, в котором отразилось небо и зелень стоящего рядом фикуса. Капитан катамарана притормозил в одном месте и показал нам котиков, кайфующих на солнышке. Были и такие, кто грел бока, работая на публику. По мере приближения к Бергену и выходу в Северное море горы становились все ниже. Иногда это были маленькие скалистые острова, на которых как-то умудрялись расти деревья, и даже стояли дома. Сказка, да и только.
Представительница нашей группы Алла, женщина немолодая, но темпераментная и активная, простояла всю дорогу на открытой части катамарана – фотографировала все, как японская туристка. Так как дул ветер, да еще летели брызги, она надела полиэтиленовый плащ. До какой степени ветер был сильным, стало ясно в конце путешествия. Плащ-палатка Аллы была порвана на мелкие части.
Во время плавания встречались рыбоводческие садки. Рыбоводство и рыболовство – это две из главных хозяйственных отраслей Норвегии. Однако рыба в стране дорогая – рыбоводы ее холят: каждому мальку ставят прививку от всяких хворей, чтобы рыбка доросла до нужных размеров… Кроме рыбного хозяйства Норвегия еще славится добычей нефти и морскими перевозками. Десять процентов всех мировых грузовых и пассажирских перевозок выполняют норвежские суда.
Про город Берген нам (да и всем-всем-всем говорят), что в нем 360 дней в году если не идет дождь, то просто пасмурно. При нас было солнечно и +26° (похоже, что такая погода выпадает многим посетителям города, вот и Василий Песков тоже жаловался, что зря возил большой зонт).
Берген город небольшой, хоть и считается вторым по величине городом Норвегии. Путеводители его описывают как город, расположенный на 7 фиордах и 7 холмах. Холмы видно, а фиорды сосчитать трудно. Берген расположен в бухте. Старая часть города – у гавани, остальное – на горах. Потому фуникулер – как автобус, городской общественный транспорт. Есть всякие льготные и сезонные проездные билеты. Кроме того, есть частная канатная дорога, по которой мы въехали на гору, чтобы осмотреть городскую панораму. Почти рядом с портом находится университет Бергена – большое учебное заведение.
В Бергене жил композитор Григ (точнее, он жил в Тролльхаугене – Холм троллей близ Бергена). Нас свозили в гости к композитору. Рядом с домом есть малый концертный зал (Тролльзален) и памятник Григу. Оказалось, что великий композитор был очень маленького роста – 1м 52 см (я знала, что он был не велик, но что так…).
В гавани Бергена сохранились старые дома еще со времен торговой ганзейской мафии (~15 века). Эти дома прилеплены один к другому для экономии места. Фасады узкие. Сами дома все-таки большие, причем довольно трудно определить, где кончается дом, а где начинаются дворовые постройки – все под крышей. Внутри двора деревянные настилы. И еще эти дома интересны тем, что, теперь уже для экономии фасада, заезд в постройку (арка) делался одновременно для двух домов – на их стыке.
Ганза так крепко укоренилась в сознании жителей Бергена, что они себя и норвежцами-то до сей поры не считают – бергенцы, и все тут. Сейчас в гавани находится туристический центр с рыбным базаром и лавками, в которых продаются знаменитые норвежские узорчатые кофты и многочисленные сувениры.
Мы с сестрой самостоятельно посетили художественный музей Бергена. Дело в том, что во всех гостиничных номерах, в каютах на паромах висят картины Мунка. Музеи Эдварда Мунка есть в Осло и Стокгольме, но в них мы не попали, так как график осмотра столиц был чрезвычайно плотным. Но посмотреть на работы самого главного скандинавского художника мы должны были обязательно. В Бергенском музее два зала с работами Мунка. Импрессионизм или постимпрессионизм… Картины Мунка, по сравнению с картинами прочих норвежских художников, представленных в музее, яркие. Видимо, тем он и дорог сердцам соотечественников.
В Бергене, помимо памятника королю Олафу (предыдущему норвежскому королю), который правил во время Второй мировой войны, но представлен нам на коне (как и положено королю), есть и другие памятники. По городу стоят несколько Григов. В центральном сквере есть скрипач Улле Булле (а я на экскурсии явно слышала Ойле Бьолле). Он, конечно, выдающийся скрипач-виртуоз, но про него мало кто в мире знает. Разные викинги встречаются тут и там. А еще есть памятник бомжу в центре города. Он сидит прямо на земле рядом с крыльцом какого-то банка. Жалко, что не удалось его сфотографировать – мы на него вырулили уже в сумерках.
Из бергенского отеля я утащила (стырила) картонку со словами песни “Yesterday”. На ней было написано, что все бергенцы (или почти все) очень любят напевать эту песню в душе. Рядом с текстом был нарисован какой-то славный медведь, который, видимо, рекламировал продукцию товаров для душа – щетки, мочалки.
Из Бергена мы опять через горы и долины, переплывая фиорд теперь уже на малом пароме, поехали на юг, в город Кристиансан. Это тоже был удивительный переезд. Дорога то и дело ныряла в туннели, и когда автобус выезжал из очередного, то оказывалось, что за окном совершенно НОВАЯ картина. День был теплым и солнечным. Останавливались у самых красивых водопадов Норвегии, как гласят справочники, Лотефосс и Стендалфоссен. Красота не менее сказочная, чем та, что видели в предыдущие дни.
Обидно, что в Кристиансан приехали поздно и уехали рано утром на следующий день – только переночевали. Правда, мы поколесили на автобусе в поисках отеля, так как в обозначенной в путевках гостинице проходила какая-то санитарная обработка. Бросили мы с сестрой чемоданы, и пошли глазеть. Пробежавшись по городу мимо закрытых магазинов (все торговые точки в Скандинавии закрываются рано, часов в 6 вечера, если не работают круглые сутки), мы наткнулись на удивительной здание с колоннами. Оно почему-то сразу же вызвало ассоциацию с Домом культуры имени Клары Цеткин. По фронтону красовалась надпись: “Mc Donald’s. 1982”. В Кристиансане Норвегия кончилась. Дальше мы через пролив Скагеррак уплыли в Данию.
Про норвежскую монархию. Норвежские короли как таковые кончились в 14 веке. В 1814 году Норвегия получила номинальную независимость от Дании. Окончательно страна стала самостоятельной в 1905 году. И тогда было решено сделать страну снова монархией, чтобы окрестные королевства к норвежцам хорошо относились. Парламент заседал, короля избирал. Предложили путешественнику Нансену стать королем. Да тот отказался. Король Норвегии должен был быть лютеранином. Путешественник же оказался католиком. Сам же Нансен предложил обратиться в Данию, к принцу Фредерику (кажется, его так звали) – человеку, прославленному в боях и авторитетному. Обратились. Согласился. Тогда переименовали его в Хокана (а сына его Евгения перекрестили в Олафа – впрок). Так что официально в Норвегии, как и в Дании, правят Альденбурги.
Нынешнее королевское семейство народ почитает. И даже прощает наследному принцу жену, взятую из фотомоделей, тем более, что она уже учится на археолога в университете. Принцесса тоже с замужеством как-то оплошала, но и ее сильно не критикуют. Королева Норвегии имеет документ на право работать инструктором по горным лыжам. Норвежский король был единственным человеком в стране, который служил в армии три года и почти во всех родах войск, так как он главнокомандующий. Остальные граждане, не только мужчины, но и желающие женщины, служат по шесть месяцев.
Дания (часть третья)
Первый день в Дании мы провели в автобусе, переезжая с острова на остров. Так миновали Ютланд, Фюн и, частично, Зеландию (очевидно, Старую). Проехали по длинному современному мосту, перекинутому через 3 острова (18 км). Причем с первого острова на второй еще перекинут и железнодорожный мост, а между вторым и третьим островами железная дорога идет под землей и водой.
Дания сильно отличается от Швеции и тем более Норвегии. ПЛОСКАЯ. Сестра хотела сделать протокольную фотографию, но потом отказалась от этой затеи, так как за окном простиралась равнина, как у нас в Западной Сибири. Общий вид, конечно, иной. Дороги, усадьбы, многочисленные ветряки. Какое-то чересчур ухоженное коровье поголовье. Часто встречаются коневодческие фермы. К сельскому хозяйству в Дании отношение серьезное. Чтобы сельскохозяйственные угодья не разбазаривались, приняли закон, по которому дети, решившие продолжить родительское дело, должны у своих родителей землю выкупать, а не получать в наследство. Для покупки они могут взять кредит.
По дороге в Копенгаген нас завезли в город Оденсе, где родился сказочник Андерсен. Городок малюсенький, украшен скульптурами сказочных персонажей. Только почему-то Дюймовочка довольно крупная у них получилась. Оловянный солдатик скорее получил увечье в бою, лишившись ноги. Очень милые есть вывески на домах и магазинчиках. Очень понравился “памятник” старым сапогам – на крыльце дома стоит пара сапог с вывернутым наружу мехом, выполненных из чугуна.
13 сентября был Копенгаген. Город славный, старый, столичный. Его основал епископ Абсолон, зеленый конный образ которого стоит в центре города. Но чаще всего в этом городе туристы слышат про короля Кристиана IV. Как я уже упоминала, этот король любим и почитаем разными скандинавами. Наша экскурсовод Лариса так и говорила, что это ее самый любимый мужчина в Дании. В Копенгагене по его указке застроили почти весь центр (приблизительно в 1580-1640 годы). Сохранилось много.
Еще этот король знаменит тем, что не выиграл ни одного сражения. Одно свел вничью. И при этом лишился глаза. Так что его героический образ в глазах населения окрасился еще более яркими красками. Плюс ко всему, от трех законных жен (две первые умерли, не то чтобы он их в монастырь сослал или развелся с ними) у него было 26 детей. Исторические документы, конечно же, хранят данные и о побочных детях, так как широта натуры Кристиана IV восславляется в разных произведениях искусства, выставленных в многочисленных замках. По легендам, если королю предъявляли ребеночка и говорили: “Величество, это ваш…”, то он соглашался, лобызал и радовался, так как достойные граждане Дании всегда нужны.
Замки Копенгагена отличаются от тех, что нам показывали в Швеции. Они элегантнее шведских, но строже французских. Нам показали замок Кристианборг – бывший королевский дворец, в котором сейчас заседает парламент. Этот замок много раз горел. В какой-то момент королю построили дворец. Но не просто построили. Выкупили у населения уже построенные здания на определенном участке и достроили. Теперешний дворец называется Амалиенборг. Туда нас тоже сводили посмотреть смену гвардейского караула.
Нынешняя королева Маргрета II в Амалиенборге живет время от времени и используют его для официальных приемов. Первая Маргрета правила в 14 веке, и именно она создала Кальмарскую Унию, объединив под датским началом Норвегию, Швецию и Финляндию. Сильны женщины в датском королевстве!
Ну, и еще про датское королевское семейство. Муж королевы происходит из французских баронов. Говорят, что он обижается, когда королева на время своего отсутствия оставляет за себя на официальные встречи не его, а наследного принца. Принцев в семействе двое. В этом датскому парламенту повезло – не нужно ничего изобретать и менять в законодательстве. Датским монаршим родителям тоже повезло – в семье не намечается дележ власти, ибо младшенький принц уже нашел себя в сельском хозяйстве. Вот только станет ли он выкупать королевские сельскохозяйственные угодья, нам не сказали, да и есть ли таковые? Может, он просто возглавит эту отрасль народного хозяйства?
Про разных скандинавских гвардейцев. Для такой службы не отбирают и не калибруют солдат по росту и национальности и полу. В Стокгольме возле королевского дворца на посту стояла одна леди (мы ходили смотреть смену караула). В Осло один гвардеец зашкаливал за два метра в высоту, а его напарник был среднестатистического роста. На посту солдаты стоят по 30 минут. Но если постовой ощутил дискомфорт в организме (устал или просто замерз), то он может прогуляться совсем даже не парадным шагом по ближайшим окрестностям. Постовой может отвечать на вопросы глазеющей публики. Любой турист может сфотографироваться с гвардейцем на посту, если тот даст согласие. Смена караула – это зрелище не только для туристов. Приводят детей. Целыми классами младшей школы и группами дошкольников.
И тут самое время сказать о детских викингах. Скандинавские дети – БЛОНДИНЫ. Такого количества белоголовых детей я не встречала нигде. Конечно, среди 10 белых макушек встречается и черненькая. Но это либо китаец, либо вовсе негр. Взрослея, дети темнеют, так что взрослое население не имеет яркой блондинистой масти, за исключением женщин, использующих химические средства. Так что два раза мы сфотографировали группы белоголовых деточек: представителей детского сада на рыбном рынке в Бергене и группу младших школьников на смене караула возле королевского дворца в Копенгагене.
Конечно, в Копенгагене нам показали Русалочку, которая сидит не среди морских просторов – в портовой части города. Милая Русалка. За что на нее покушаются разные сумасшедшие… Сводили нас в замок Розенборг. На мой взгляд, это самый красивый замок из тех, что мы увидели в столице Дании. Сейчас в замке Розенборг находится музей, в котором собраны картины, старинная мебель, посуда, предметы быта. Как и наш Павловский дворец (под Ленинградом), этот королевским был недолго. Потом в нем жили члены королевской семьи, но под текущего короля замок не перестраивался. Потому он и сохранился хорошо. Кроме музейных экспонатов все желающие осматривают королевские сокровища, выставленные в этом замке. Это короны и прочие драгоценности прежних королей, а также украшения текущей королевы. Дома она их не хранит. Запрашивает в музее, когда не обходимо. Поносит денек и возвращает вечером обратно. Сплошная экономия на службе безопасности. Да и секретность какая-то не чрезмерная, не так все обставлено, как у нас в Оружейной палате Кремля в Москве. Пропускают через какой-то металлоискатель, но как-то ненавязчиво.
В первое утро еще до начала официальной экскурсии мы обследовали окрестности отеля. Наткнулись на дом удивительного окраса – ярко розовый. Оказался киноцентр. Интересно, он всегда такого цвета, или его перекрашивают время от времени. Копенгаген из всех столиц Скандинавии самый многонаселенный. С обширными окрестностями – полтора миллиона человек. В Осло чуть больше 500 тысяч, в Хельсинки – 550 тысяч, в Стокгольме тоже около 1.5 млн., но там нужно захватить еще больше окрестностей и новых районов. Туристов в Копенгагене тоже значительно больше, чем в прочих скандинавских столицах.
Достопримечательностью Копенгагена, несомненно, являются велосипеды и велосипедисты. В Стокгольме этот вид транспорта тоже значителен, но не в такой степени. Возле железнодорожного вокзала Копенгагена, рядом с которым находился наш отель, расположена огромная 2-этажная парковка для велосипедов. Стоянки для велосипедов есть возле всех учреждений, включая парламент (что там Немцов, который пересаживал наших парламентариев на Жигули, тут хлеще). Парковки есть даже возле всех театров и у ресторанов.
На велосипедах перевозят грузы, детей, любимых собачек. Есть велорикши. Одна наша туристка рассказывала, что обомлела, встретив датчанку в вечернем туалете, ведущую велосипед “под уздцы”. По статистике на 2-х датчан приходится 3 велосипеда, не считая детских трехколесных. Для велосипедистов на всех улицах предусмотрены дорожки, ширина которых составляет 1/3 (а то и больше) проезжей части. Дорожки гладкие, не то, что булыжные мостовые для пешеходов. Потому последние, особенно туристы, норовят пройти по велосипедной дороге, рискуя здоровьем и даже жизнью. Есть бесплатный прокат: за 20 крон на специальной стоянке можно взять велосипед, покататься, затем, вернув на ту же или аналогичную стоянку, получить 20 крон обратно (залог берется для того, чтобы велики не бросали, где попало).
Раз уж я упомянула про деньги, то расскажу про них и о трудностях с деньгами в таком путешествии, как наше.
Про скандинавские деньги. Финляндия перешла на евро. Остальные скандинавские страны успешно продолжают использовать кроны: каждая страна – свои. Обменный курс от 7.5 в Швеции до 9 в Норвегии крон за доллар. Бумажки и металлические денежки у всех разные. У норвежцев и датчан есть монетки с дырочками, но РАЗНЫЕ. Есть и “копеечки” – по-ихнему ORE (произносится, скорее, как “эре”). В Швеции и Норвегии монетки только по 50 эре, а в Дании есть и по 10. Так как мы то и дело переезжали из страны в страну, то нужно было помнить, от каких денег уже нужно избавляться, а какие еще могут пригодиться. Хорошо, что мы с сестрой могли поделить кошельки под разные валюты. Каково же тем, кто путешествует в одиночку!
В Копенгагене есть район Новой Гавани (все при том же Кристиане IV гавань прорыли). Сейчас в ней стоят многочисленные яхты, которые в море уже не выходят. На них расположены кафе и ресторанчики, живут люди, есть даже театр. И почти во всех домах Новой Гавани тоже есть кафе и пивные. В одном из домов этого района долго жил Ганс Христиан Андерсен.
Мы с сестрой посетили скульптурный музей – Глиптотеку, в котором большое место отведено коллекционной античности и Родену. Современные и тем более датские скульпторы почти не представлены. Обидно. Родена мы и в других местах видели (в 2000 году в Париже специально в музей ходили, да еще в 1995 году по Стэнфорду меня сестра водила). Во время прогулки по городу увидели группу приблизительно из 12 датчан, проплывающих на катере по одному из каналов. На палубе стояли старые кресла и диваны, старый холодильник (типа “ЗиЛ Москва”), мангал. Они пели песни под гитару и какие-то другие музыкальные инструменты и приветствовали прохожих, идущих по берегу или через мосты, в том числе досталось приветствий и нам с Ниной. Возраст у этих отдыхающих был разнообразным, но не молодежь. А веселые… Пока мы ходили в Глиптотеку, часть нашей “интеллигентной компании” (так нашу туристическую бригаду в соответствии с документом называла экскурсовод Лариса) съездила на экскурсию в пивоварню, производящую пиво Туборг. Им показали процесс и дали отведать свеженького и мутненького пива. Вернулись они с блеском в глазах. Мне же пиво рекомендовано заменять сладким красным вином, потому от этой экскурсии мы отказались, но про пиво сказать надо.
Про пиво. Пиво пьют во всей Скандинавии. Много. Из бутылочного горла, пожалуй, только богемного вида публика в Новой Гавани Копенгагена, но и то, если граждане собрались большой компанией. Обычно пиво пьют в кафе, барах и ресторанах. Днем меньше, массово – вечером, особенно после 6 часов. В кофейнях Копенгагена столики то и дело на парижский манер выставлены так, чтобы посетители сидели лицом к дороге. Но это не ПРАВИЛО, как в Париже, просто встречается такая расстановка мебели. Я узнала, что бутылки из-под пива, даже пластиковые, можно сдавать. Как-то вечером в магазине мы увидели, как джентльмен обменял в магазине стеклянную бутылку из-под Туборга на булку с сосиской (стоимость около 10 крон) и еще получил сдачу. Из этого можно делать какие-то выводы о ценах, но мы не делали, так как времени на сравнения цен у нас просто не было – график путешествия не давал шанса ближе узнать ценовую политику.
Из Копенгагена мы повернули в сторону дома. И поехали по северной части острова Зеландия. Сначала нас завезли в город Хилеред и показали великолепный замок Фридериксборг. Красиво! В этом замке огромное количество рыцарских гербов собрано. Есть и современные знаки отличия: если кого из выдающихся граждан возвеличат до рыцаря, то он себе быстро герб заведет и окажет честь государству, передав его в музей.
В музее очень большая портретная коллекция. Есть портрет текущей королевы Маргреты. Почему-то она портрет заказала не нашим Глазунову или Шилову, к кому-то из своих датских портретистов обратилась, вот и получилось не помпезно – простенько. А еще есть портрет Петра I. Правда, портреты нашего царя, но поменьше размером, встречались нам и в других замках и даже в Швеции. Все-таки чтут.
Последним из виденных в Дании замков был Кронборг в городе Хельсиноре. В этом-то замке и жил Гамлет. Специально нас водили по подземелью, по многочисленным залам до самой крыши. Но духи днем где-то тихонечко отсиживаются. Не встретилась нам ни одна тень. Из датского Хельсинора мы за 20 минут переплыли на пароме в шведский Хельсинборг. И по тому же пути, что и Нильс Хольгерссон с дикими гусями, добрались до столицы спичечноделательной промышленности – города Йончепинга.
Про Нильса. Вернувшись домой, взялась перечитывать классику. Теперь это не просто увлекательный учебник географии Швеции с труднопроизносимыми названиями, а скорее подробное описание виденного нами в путешествии. Даже названия стали проще и, конечно, роднее.
Обратно в Швецию и Финляндию (часть четвертая)
Столица “шведской спички” спичек больше не производит, как и вся прочая Швеция. Быть может, только сувенирный вариант. В былые годы все население обмакивало палочки в серу – производство было надомным. Окрестностью Йончепинга является деревня Хугсварна, в которой расположена одноименная фирма, производящая разнообразную бытовую технику и всякие электроинструменты.
Про лосей. Дорога от окрестных лесов и полей то и дело отгорожена сеткой. Кроме того, часто встречаются дорожные знаки, предупреждающие, что может выскочить лось. Говорят, что для сохранности поголовья лосей сначала на деревья вдоль трассы развешивали тряпочки, снабженные запахом волчьей мочи (ученые долго такое вещество разрабатывали, не ловить же волков), потому как лоси этого запаха сторонятся. Но лоси не дураки, чтобы по деревьям лазить и нюхать, они продолжали выбегать на дороги. Потому и натянули эти сетки. Олени и зайцы нам встречались, лосей мы не видели ни разу.
Заглянув в город Вадстена, чтобы посмотреть на тамошнюю довольно строгую и мощную крепость, прямо за гусями и Нильсом мы отправились на север, в Упсалу. Упсала – город небольшой, да и нет в Скандинавии больших городов. Зато старинный университет в этом городе огромен. В этом университете работал Карл Линней, в Упсале он и похоронен. В соборе, который считается самым большим в Скандинавии.
В Упсале есть столь же огромная, как и университет, библиотека, есть зоологический музей, большой парк-сад, носящий имя Линнея. Нам рассказали, что юридическое законодательство для студентов в этом городе особое. Набедокурившего студента клеймит позором и наказывает университетское начальство, а не полиция. Про преподавателей нам экскурсовод ничего сказать не смогла. Кто же их наказывает, если надебоширят?
Очень смешной видели дорожный знак – “кошачий переход”. По аналогии с пешеходным переходом на знаке были нарисованы коты. Там же рядом с “зеброй” на дороге были нарисованы краской следы мягких лапочек.
Потом мы повернули на юг. Нам нужно было посетить прежнюю столицу Швеции Сигтуну. Сейчас это тихий-тихий маленький город, в который приезжают коротать век пенсионеры – население всего 4 тысячи. После Сигтуны мы уже окончательно двинулись в сторону Стокгольма, до которого пути – 40 км. Примерно в 13 км от шведской столицы из окна автобуса я успела заметить здание с фирменным знаком “Sun” (на здании нашей первой гостиницы в Стокгольме, которая занимала малую его часть, была вывеска “Microsoft”).
Когда мы заселились в гостиницу, на дворе опять была “темная ночь”. Но время для прогулок еще было. Да и ночевать нас разместили в центральной части города. Для затравки сходили на Рыцарский остров и в старый город, чтобы определить, что на следующий день фотографировать из пропущенного в первый заезд. На обратном пути встретили бегучую туристку Аллу, которая поведала, что нашла возле Концертного зала очень красивый памятник с летящим мужчиной, и у другого какого-то зала – памятник Галине Улановой. А, мол, хода туда – минут 10, и все прямо-прямо. Шли минут 20. Улица кончилась. Памятник есть. Но сидит грузный мужик. Насилу выбрели на свою улицу – стало совсем темно, да и поздно. На следующее утро выяснили, что Алла ввела нас в заблуждение в смысле направления движения. Потому в этот раз Концертный раз нашли очень быстро. Он у шведов знаменит тем, что его посещал Улаф Пальме перед тем, как его застрелили. Перед залом на площади, действительно, парящий Орфей, как можно догадаться, работы Карла Миллеса. Еще на этой площади до 12 часов дня работает обычный базар. Точнее, не совсем обычный. Продают очень много цветов, фруктов, овощей, изделий народного промысла. Галину Уланову тоже нашли у огромного здания Конгрессов. Здание это мы видели в первый приезд. Рядом с ним площадь, на которой работает фонтан в виде одуванчика. И незаметно, как выяснилось, на тротуаре стоит наша балерина.
С чувством выполненного долга и облегчения (все сфотографировали, памятники и скульптуры увидели) решили посетить еще какой-нибудь музей. Тем более, что погода стала портиться: подул ветер и начал накрапывать дождь. Но на дворе был понедельник. А в понедельник Исторический музей закрыт, в Северном музее (очень красивое здание с ажурной башенкой), обещавшем нам художественную выставку, был выходной, в Детском музее с персонажами сказок – тоже. На наше счастье, был открыт Скансен – музей народного быта под открытым небом (дождь не разгулялся, да и ветер дул все-таки не так уж сильно). Кроме построек, собранных из разных областей Швеции (это, по-ихнему, Лен), и представляющих разные исторические времена, там собраны ремесленные лавки, в которых сейчас изготавливают сувениры. Есть зоопарк, живописующий нам, какая живность и где водится. Есть образцы фермерских хозяйств и крохотная деревянная действующая церковь. Говорят, что иногда владельцы дома, продавая его в музей, переезжают вместе со всем скарбом в Скансен, и, как экспонаты, живут и работают там. В Скансене проводят многочисленные фестивали и праздники. При нас веселья не было, но осмотрели мы все.
Во время второго пребывания в Стокгольме я пережила всплеск амнезии имени Сибелиуса. Мы с Ниной стали подводить итоги всего того, что мы увидели, готовясь к очной ставке (нас же станут расспрашивать общие знакомые о впечатлениях). И тут я поняла, что совершенно не помню, как выглядит памятник Сибелиусу в Хельсинки, где он стоит и как нас туда возили в самый первый день путешествия. Сестра пыталась мне объяснить, не помню – полный провал. Тут еще всплыло, что из наших сослуживцев Чухонцев бывал в Хельсинки, видел памятник, всем рассказывал. Вдруг спросит, как мне показался Сибелиус? Не ехать же в последний день снова смотреть изваяние композитора. А фотографии еще когда готовы будут… Повезло! В магазине на пароме на обратном пути продавались открытки! Все сразу встало на свои места. И композитор, и окрестный парк и даже дорога к ним.
Так вот, 16 сентября вечером мы поплыли из Стокгольма в Хельсинки, но уже на пароме “Мариелла”. В обратную сторону – грустно. В Хельсинки распрощались с группой. Некоторые из наших туристов, как и мы, остались дожидаться поезда, другие на автобусе поехали в Выборг, чтобы, преодолев границу, сесть на тот же поезд. В этом была какая-то сермяжная экономия, которую могут одолеть только москвичи. А мы бродили туда-сюда, закрепляя пройденное, фотографировали то, что в первый день отложили “на потом”. В частности, памятник Маннергейму на коне. Обнаружили, какие у них славные растения высажены на клумбах: возле какой-то школы – ревень, у здания парламента – бархотки, космеи, сальвии и свекла. Мы тратили металлические еврики, покупали последние сувениры. И, домой…
18 сентября утром приехали в Москву. Погода стояла мерзкая, поэтому мы даже хотели обменить билеты на самолет и улететь в Новосибирск днем. Но на Павелецком вокзале, где авиакомпания “Сибирь” бесплатно регистрирует своих пассажиров, принимает багаж и на комфортабельной электричке отправляет до Домодедово, нам дали отлуп, объяснив, что обмен возможен только в аэропорту. Потому мы пошли в Третьяковку, где славно скоротали время. Потом еще быстро-быстро навестили родственников в Мытищах.
Про Москву. Все-таки это неправильно большой город…
Общее впечатление – постепенная обветшалость мест общественного пользования. Особенно метро, электричек и вокзалов. Вроде, чисто по-прежнему, но в метро не осталось былого блеска. В электричках угнетает непрерывная торговля, да еще нас какой-то мужчинка все агитировал записываться в партию, которая станет нас всех ото всех оберегать.
И не поддается описанию мое (!) впечатление от изваяний Великого Зодчего Москвы, которые мы посмотрели в начале нашего путешествия. Два года назад мы по столице не успели пробежать. В этот заезд побродили по центру подробно. Одну из фотографий я подписала “Россия во мгле”. Понятно, что это церетелиевский Петр I в дымке и смоге, скопившихся после пожаров.
Изменился репертуар уличных и подземных музыкантов. Близ гостиницы “Москва” выступал целый струнный ансамбль. Преобладает песня Квазимодо и, как я вычислила, вариации на тему песни из фильма про “Бандитский Петербург”. Жалостно так.
В Скандинавии нам встречались более жизнерадостные музыканты: в Стокгольме какие-то ребята рядились в американских индейцев и весело исполняли что-то в стиле “кантри”. В Осло, кроме пакистанских танцев, веселилась молодежь, играя на гитарах. В Оденсе возле мэрии репетировала бодрая рок-группа, обещая столь же бодрый концерт. В Копенгагене вдоль всей Новой Гавани выступают датские барды. В Хельсинки два парня исполняли вальсы Шопена на ксилофоне – может, урок разучивали, но профессионально играли, нам понравилось.
Прилетели в Новосибирск. Путешествие кончилось, а с ним и впечатления.
Просто заметки обо всем (часть пятая)
Постскриптумом то, что еще сформулировалось, не назовешь – много. Потому пусть будет пятая часть. Паспортный контроль и досмотр мы проходили в поезде на границе с Финляндией. Сначала близ Выборга к нам приходила одна группа наших пограничников и пристально проверяла документы. Потом другие пограничники с суровыми лицами выставляли нас в коридор вагона и осматривали багаж и полки в купе. Все это заняло изрядное количество минут. Потом прошли служащие финской границы, отштамповали наши паспорта, пожелали приятного пути. По коридору прошел пограничник с собакой. Нужно было только двери оставить открытыми. В купе они даже не заглядывали. Собака должна была учуять, если бы мы везли нечто запретное. Собаки все овчарки – они потом на перроне стояли, виляли хвостами, приветствуя нас. Никакого паспортного контроля при пересечении прочих границ не было. Только когда мы сгружались с парома в Швеции, то вдоль прохода стояли служители с собаками среднего роста. И все. На обратном пути в Хельсинки даже их не было.
Финляндия
В Хельсинки (на самом деле и в Осло, и в Стокгольме тоже) наряду с метро население активно пользуется трамваями. Почему-то у них не изживают это вид, как неперспективный. Более того, в Хельсинки есть туристический трамвай, который совершает обзорные поездки по центральной части столицы Финляндии. А весь прочий городской транспорт ходит по расписанию, чего мне, активному пользователю общественного транспорта в Новосибирске, уж точно не понять. Как это достигается?
В Хельсинки нашу туристическую группу спокойно и свободно пустили в здание Государственного Совета (сейчас в нем правительство работает). Охранник на входе только приветственно улыбался. Конечно, мы внутри здания не бегали туда-сюда, повертели головами, посмотрели на убранство. Но почему-то мне кажется, что в Москве меня бы и на порог дома правительства не пустили – физиономия не та.
Швеция
Как говорят экскурсоводы, нынешнюю прекрасную столицу Стокгольм шведы имеют только благодаря нашим российским предкам. Вроде бы именно новгородские дружины снесли с земли прежнюю столицу – Сигтуну. Уже после того шведы посчитали, что для столицы нужно выбрать иное место. Город получился красивый. Судя по справочникам, островов в Стокгольме и его окрестностях почти 24000. Честно сказать, я так и не поняла, где кончается море и где начинается озеро Меларен, потому как два острова соединяются мостами, под которыми устроены шлюзы. И вот с одной стороны этого сооружения – море, с другой – уже озеро. Удивительный народ (народы) эти иностранцы. На потеху они даже из старой городской тюрьмы сделали в Стокгольме достопримечательность – какой-то музей. То, что на центральной площади до полудня клубится рынок, хотя бы только с чистым товаром, меня тоже чрезвычайно поразило. Это, как если бы у нас в Новосибирске на площади Ленина раскинули базар…
Из чего складывается высокий жизненный уровень скандинавов? Да из высоких налогов. Причем точно известно, какая часть отойдет государству, какая часть в местный бюджет, какая – на церковь. Про церковь я уже писала, что наплыв мусульманских граждан вынуждает менять законодательство. Вроде бы шведу достаточно проработать всего пять лет, чтобы стать пенсионером. Но размер пенсии в таком случае постепенно уменьшается со 100% от заработка, до 80%, 60%. До какого процента – не помню. Так что в стране довольно много бодрых пенсионеров. Плюс снижение числа работающих граждан из-за снижения рождаемости. Вот поэтому к иммигрантам относятся терпимо и лояльно, подстраивая под них законы.
Еще в Швеции не тратят деньги на выборы губернаторов. Лидера областного значения назначает парламент из числа именитых граждан, прославившихся своими организаторскими и профессиональными способностями. А вот коллегиальный законодательный орган местного значения – выборный.
В последнее время шведы стали осваивать новый вид спортивной ходьбы – с палками, напоминающими лыжные. Почему-то считается, что с ними ходить сложнее, чем без них. Результат – крепкие мышцы, легкая усталость и щедро растраченные калории. Не знают они, что еще шибче калории тратятся при переноске авосек. В старом городе в Стокгольме, где дома прилеплены друг к другу, улицы узкие-узкие, на окнах нижних этажей можно видеть тонкие стеклянные трубочки, размером с термометр. Оказалось, что с их помощью концентрируют солнечный свет, которого в помещениях не хватает. Видимо, экономят электричество.
К королевскому семейству в Швеции отношение трепетное (в других королевствах, впрочем, тоже). Может быть, потому, что король – все-таки лицо номинальное и символическое. При этом все королевское семейство то и дело подает примеры демократичного поведения. Уже вернувшись домой, прочитала в газете, что шведская королева Сильвия посещала наш Санкт-Петербург, так как очень любит этот город. Обратно в Швецию (как и из дома) она должна была лететь обычным авиарейсом. Совпало, какой-то “шутник” позвонил и сообщил о заложенном в аэропорту взрывном устройстве. Пока разбирались, проверяли – шло время. Не караулить же королеву еще сутки. Вызвали королевский самолет и отправили монаршую особу – так оказалось дешевле.
Норвегия
В Осло у дверей какой-то большой гостиницы стоит Пушкин с чемоданами. Этот металлический человек, конечно, изображает туриста. Но – вылитый Александр Сергеевич. Про искусство украшения домов я писала. Когда мы поздним вечером колесили на автобусе по Кристиансану в поисках отеля, то увидели, что один перекресток украшен симпатичными букетами. Пошли гулять и обнаружили, что на фонарных столбах по всей улице развешаны КОРЗИНЫ с цветами. Красиво. На дворе середина сентября, страна северная – Норвегия. И множество цветущих растений.
В Бергене есть магазин, в котором круглый год торгуют предметами новогоднего и рождественского ассортимента: Санты, Деды, свечи, подсвечники, сани и прочая мишура. Круглый год – праздник.
Про горные дороги хочется вспомнить еще раз. Да, у нас тоже есть заснеженные красоты горных макушек. Но там их могут видеть все. Потому как дороги такие ухоженные и оборудованные, что автобусный путешественник просто едет и глазеет. Пейзажи Норвегии завораживают и затягивают. Так и едешь с прилепленным к автобусному окну носом, то и дело вскрикивая от открывающейся красоты, совсем не похожей на красоту, которая была за стеклом минуты 3 назад.
Фиорды! Фиорды! Фиорды! Когда плывешь между гор по этим узким морским заливам с чернильного цвета водой, то хочется крикнуть что-то типа: “Ого-го-го!”. И слушать потом, как звук отскакивает от гор с одной стороны и летит на противоположный берег, ударяется, множится… А какие в Норвегии озера! Говорят, их там что-то около 200 тысяч.
На здании городской библиотеки в Бергене обнаружили два каменных лица: одно обычное – лысоватый человек, вот и все, а второе, оформленное очками, которые свидетельствовали об учености персонажа, было очень “начитанным”, персонаж явно перебрал знаний.
Основные сувениры в Норвегии – пестрые кофты с узорами в виде снежинок и лосей. Их (даже мужской вариант) украшают пуговицами и пряжками под серебро. Одежда колоритная, теплая. Но изделия стоят дорого. В большом количестве продают всевозможных лосей – деревянных, каменных, меховых, валяных, пластмассовых. Московская пара наших туристов призналась в конце путешествия, что они купили целое стадо. Другая москвичка тоже посетовала, что не удержалась, купила штуки три, за что ожидает нагоняй от дочери. Странно, если ВЕЩЬ очень понравилась и нужна, то почему не купить.
Я же выбрала себе и купила небольшую милую овечку – думала это символ развитого овцеводства, оказалось – ранняя подготовка к надвигающемуся году Овцы. Племяннице Ане привезли двух поросяток в коллекцию (норвежского и датского, хотя очень может быть, что они китайского производства).
А еще Норвегия – страна Троллей. Тролль – существо загадочное. Чаще всего он изображается в виде уродливого старикашки с большим носом. Но, как гласит предание, тролль может обернуться кем угодно. Лично я видела такие изваяния: милая бабушка, трудолюбивый крестьянин, священник и даже ангел. На одежде или на лопате-лейке-рюкзаке такой скульптуры мелко-мелко написано “Тролль”.
Дания
Здание биржи в Копенгагене увенчано башней в виде переплетенных змей. Змеюки, но почему-то все равно красиво. Портал здания парламента (замок Кристианборг) украшают четыре атланта, которых в народе называют памятником налогоплательщикам. Но есть и второе название, что-то типа “слуги народа”. Очень выразительные лица. В замке Кристианборг есть Тронный королевский зал. Но Маргрета II предпочитает сидеть просто на стуле. Монаршим причудам нет объяснений.
Из телепередачи про датское королевское семейство узнала. Младший королевский сын увлекся сельским хозяйством. Я интересовалась про угодья для него еще во время поездки. Тогда ответа не получила. Так вот, земля досталась ему от дружественного бездетного семейства. Но покупал ли? Однако принц перестал претендовать на престол, и между мальчиками прекратились конфликты.
Муж датской королевы Маргреты II имеет большие плантации винограда во Франции и занимается виноделием. Так как в последние годы урожаи винограда были велики, то на королевских приемах гостей угощают вином из собственных погребов. Выезжая во Францию, в поместье мужа, датская королева любит посещать там базар в ближайшим маленьком городке. Туда она ходит пешком или ездит на велосипеде. Маргрета II любит рисовать. Видимо, училась и умеет. Она даже оформляла детские книги и делала эскизы декораций к детским спектаклям.
Конечно, две недели на четыре страны – это очень мало, даже если они такие маленькие, как Дания. Потому Нина повесила на кухне карту Копенгагена, и мы при случае “прогуливаемся” не только по тем улицам, по которым ходили наяву, но и отмечаем, что следовало бы еще посмотреть. И все же, теперь, когда тележурналист топчется возле какого-нибудь скандинавского здания, судорожно вещая всякие разные новости, то глаз радуется от узнавания, а чувства сопричастности переполняют.
Туристическая компания, действительно, была интеллигентной. Так что, прощаясь, все желали друг другу новых встреч, хоть бы даже и в Австралии…
Ноябрь 2002 года